Провал оптимизации наконец-то публично признала вице-премьер РФ Татьяна Голикова. По ее словам, медицинскую инфраструктуру «никто не трогал с конца 50-х». Число больниц и поликлиник в результате реформ сократилось в два раза.
А вице-премьер Антон Силуанов вслух произнес, что множество поликлиник и районных больниц в России находятся «в плохом, если не сказать ужасном, состоянии». Минздрав присоединился к ведомственному «каминг-ауту», признав сокращение врачей в 55 регионах страны (данные 2018 года).
Короче говоря, держится здравоохранение сейчас, особенно в регионах, даже не на остаточных ресурсах, а на профессиональной инерции медиков.
31 октября Владимир Путин провел в Калининграде заседание президиума Госсовета, посвященное проблемам здравоохранения. Проблемы стали явно выходить за границы подконтрольности. Похоже, отрасль стала одной большой дырой. Здравоохранение в России — яркий пример того, как благие намерения и огромные деньги превращаются в ничто, когда за дело берутся «эффективные менеджеры».
Что дальше? Дальше в ход опять пойдут деньги. Первичное здравоохранение, успешно разрушенное оптимизацией, планируют восстанавливать очередной деоптимизацией. Всего на сумму 700 миллиардов за три года.
Наталья Чернова, обозреватель «Новой»
Евгений Гонтмахер, доктор экономических наук, член Комитета гражданских инициатив. Антон Карлинер, специально для «Новой газеты»
Основная проблема, как ни парадоксально, в том, что власть не знает реального состояния здоровья нашего населения. В статистике фиксируется только факт обращения к врачу.
Это означает, что наша система здравоохранения (и это, кстати, довольно давно было известно) работает только на часть больных людей. А сколько таких в стране на самом деле, мы точно не знаем.
Онкологию, например, у нас выявляют в большей части случаев на третьей и четвертой стадии, когда либо уже все безнадежно, либо лечение требует колоссальных денег.
Второй пример — сердечно-сосудистые заболевания. Российский феномен — сверхсмертность мужчин среднего возраста (от 40 до 50 лет).
Это когда у мужчины в этом цветущем возрасте внезапно — инфаркт, инсульт и прочее. Часто с летальным исходом.
Именно Россия уникальна с точки зрения этой смертности по сравнению со странами такого же уровня и даже ниже. По официальной статистике, треть мужчин не доживает до 60 лет.
Объяснение очевидное — массовая бедность. По данным Высшей школы экономики, у нас две трети семей существуют в режиме выживания, остальные — в режиме развития. Получается,
только треть российских семей, случись что-то экстренное, найдет средства оплатить курс лечения той же онкологии, не дожидаясь бесплатной медицинской помощи.
Большая часть нашего населения просто не попадает в сферу интереса и наблюдения нашей медицины до того момента, пока не случится катастрофа, то есть тяжелое заболевание.
И еще вопрос о доступности помощи. Не везде в стране есть поликлиника действительно «по месту жительства»: встал в электронную очередь, проконсультировался и пошел дальше по своим делам. Даже в Москве, чтобы попасть к узкому специалисту, сначала нужно попасть к терапевту за направлением.
И хотя власть уверяет население, что бесплатная медицина у нас качественная, существует огромное недоверие к бесплатному врачу. У нас, между прочим, растет доля людей, которые занимаются самолечением, в том числе среди довольно обеспеченных. Потому что бесплатный врач по нормативу принимает 12 минут.
Спрашивает: «На что жалуетесь?» И одновременно в компьютере заполняет историю болезни.
12 минут и не секундой больше, потому что его штрафуют за несоблюдение норматива.
Реальное состояние здоровья нашего населения довольно плохое. Известна классификация, использующая оценки «группы здоровья».
- Самая лучшая — первая, когда человек здоров.
- Ко второй группе относятся «лица, которые имеют патофизиологические и биохимические изменения в организме». Они, например, часто болеют ОРВИ.
- Третья группа: к частым заболеваниям ОРВИ прибавляется «хроническое протекание болезней без обострений на протяжении года».
- В четвертой группе уже появляются «хроническое протекание с обострениями».
- И, наконец, в пятую группу попадают инвалиды. А таковых — около 10% населения.
Кстати говоря, школьники тоже не блещут здоровьем. Выборочные исследования говорят, что у многих выпускников школ уже есть хронические заболевания. Особо выделил бы зубы. Это колоссальная проблема. Где вы найдете бесплатного стоматолога? Формально они есть, но вы попробуйте к ним попасть.
Все это говорит о том, что объем необходимой медицинской помощи, который надо оказать нашему населению, намного больше, чем тот, что оказывается сейчас.
Остаточный принцип
Поселковая аптека. Анна Шулятьева
Экономия на медицине в стране тянется еще с советских времен. Есть официальные данные: в России тратится на здравоохранение государственных средств (ОМС плюс бюджет) 3,7% ВВП. В странах Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) этот показатель — 6–7%. При этом мы должны иметь в виду, что ВВП на душу населения в этих странах более чем в два раза выше нашего. Но даже эти 3,7% ВВП во многом тратятся неэффективно. В правительстве призывают: «Сначала наведите порядок внутри этих 3,7%, а потом будем думать, как увеличивать финансирование». Это неправильный подход. Надо делать и то, и другое. Потому что пока мы будем наводить порядок, наше население потеряет остатки здоровья.
Тем временем власть призывает к технологическому рывку. У меня вопрос: кто будет работать в этой новой прекрасной экономике будущего? Кого будут учить компетенциям XXI века? Насквозь больное население?
Есть проблема занятости так называемых предпенсионеров. Исследования показывают, что действительно к 60 годам многие мужчины в России не могут физически работать, так как у них уже со здоровьем не очень. В России возрастной рубеж, когда человек считает себя уже пожилым, — 60 лет. А в Европе — 70. Это огромный разрыв.
У нас тяжелобольное общество, которому придется вызывать скорую помощь, иначе будущего вообще не будет.
Почему не сработала оптимизация
Петр Саруханов / «Новая»
Считаю, что было бы неплохо провести медицинскую перепись нашего населения с выявлением реального состояния его здоровья. Как это организовать, чтобы обошлось без имитации и принуждения, — непростой вопрос.
Но вот массово обследовать всех детей можно. У нас же теперь образование начинается с трех лет, и почти все дети проводят значительную часть времени в образовательных учреждениях. Что-то можно сделать на месте, что-то — с организованным выездом в поликлинику и диагностический центр. Но на это нужны деньги, которых нет, а также врачи с медсестрами, которые у нас в дефиците.
«Оптимизация» в здравоохранении началась в 2000-х. Казалось, экономика тогда росла, у государства появились дополнительные деньги и можно было много чего сделать в здравоохранении, даже приоритетный национальный проект придумали.
Но вместо того, чтобы заняться организацией доступной медицины, ее решили централизовать: построить высокотехнологичные центры, всех врачей-специалистов перевести в крупные поликлиники. А народ пускай туда ездит
и получает качественную помощь. Но в российских реалиях проект оказался утопией. Во-первых, у нас немыслимые расстояния. Во-вторых, ужасные дороги. В-третьих, а на чем ехать? Не у каждого есть машина. А на общественном транспорте, который ходит в районный или региональный центр два раза в сутки, не наездишься…
«Оптимизация» привела к тому, что численность занятых в здравоохранении стала уменьшаться.
Если в 2005 году в государственных и муниципальных медицинских учреждениях работало 4,1 млн человек, то в 2016 году их осталось 3,8 млн. Численность врачей за этот же период сократилась с 690 до 681 тысячи.
А ведь объективная потребность в медицинских услугах не стала меньше, а наоборот увеличилась хотя бы из-за старения населения.
Проблем добавил, конечно же, майский указ президента от 2012 года. Из него следовало, что врачи должны получать 200% от средней зарплаты по региону, а медсестры — 150%. Хороший указ, социально продвинутый.
Но что оказалось? Адекватных задаче денег не дали.
Поэтому несчастные администраторы — главные врачи больниц и поликлиник — начали людей увольнять, а оставшиеся вынуждены были брать дополнительную нагрузку с не столь значительным повышением зарплаты.
Стали массово переводить санитарок в уборщицы. А в этом качестве они не попадают под президентский указ. Значит, не надо повышать им зарплату.
Кроме того, в медицине весьма распространено огромное неравенство по зарплатам внутри медицинского учреждения. Главные врачи могут получать сотни тысяч рублей в месяц, а простые врачи — 20 тысяч. Но, когда считают среднюю зарплату, сумма выходит довольно приличная.
Что в результате получается? Типовой врач перерабатывает очень сильно. И недаром те из них, кто сейчас протестует в разных частях страны, говорят, что у них нет жизни вообще.
Современный врач должен вообще-то работать меньше восьми часов, и тогда у него остается время на отдых и самообразование. Он должен, между прочим, знать английский язык, чтобы знакомиться с современными методами лечения, новыми препаратами.
А нашему российскому врачу дай бог вечером до койки добраться.
Выход есть, но он дорого стоит
Поселковая больница в Мадмасе, республика Коми. Анна Шулятьева, специально для «Новой»
Когда человек болеет онкологией, ему вряд ли стоит прописывать витамины. Радикальное средство лечения — это, конечно, форсированное увеличение государственного финансирования здравоохранения. Разумеется, надо наводить порядок в том, что есть, но и денег добавлять тоже надо. А деньги есть. Это и профицит бюджета, и Фонд национального благосостояния, и, конечно, речь должна идти о так называемом «бюджетном маневре» — перераспределении бюджетных средств в пользу здравоохранения и образования.
Но кроме дефицита денег есть еще и системная ошибка — российское здравоохранение устроено институционально неправильно. У нас его финансирование идет в основном через ОМС.
Давайте посмотрим, что это такое в условиях России? При средней зарплате в 40 тысяч рублей, 5,1% отчислений в ОМС — это 2 тысячи рублей в месяц, в год — 24 тысячи. Это очень и очень мало.
Почему? Потому что эта сумма должна обеспечить не только достойные зарплаты врачей и медперсонала, но и содержание матчасти медицинских учреждений, амортизацию оборудования, коммунальные платежи.
У нас действительно из-за того, что слабо первичное звено, которое могло бы лечить человека в самом начале болезни, люди массово попадают в больницу сразу в тяжелом состоянии. И выходит, что 24 тысячи рублей, накопленные за год, могут быть запросто потрачены за пару дней лежания в стационаре.
По сути, система ОМС к страхованию имеет весьма отдаленное отношение. Она могла бы быть эффективной, только когда у большинства населения были бы высокие зарплаты и с их взносов можно было бы обеспечивать квалифицированную дорогостоящую медицинскую помощь.
Агентство Bloomberg регулярно рассчитывает эффективность систем здравоохранения наиболее развитых стран мира. В расчет берется продолжительность жизни, государственные затраты на здравоохранение в виде процента от ВВП на душу населения, стоимость медицинских услуг в пересчете на душу населения. Так вот, в 2018 году среди 56 государств
Россия оказалась на 53-м месте. Лучше нас, например, Колумбия, Казахстан, Венесуэла (!), Алжир…
Будущее страны — под угрозой.
Как тратить деньги
Фельдшерско-акушерский пункт в Архангельской области. Анна Шулятьева
Нужно вводить элементы бюджетной медицины. Допустим, за счет бюджета оплачивать помощь, начиная с узких специалистов (так называемое «второе звено») и заканчивая высокотехнологичной помощью в стационарах. А ОМС пусть оплачивает только первичное звено и скорую помощь. Если страховой платеж (5,1% зарплаты) пойдет только на эти цели, то можно будет радикально улучшить материально-техническую базу и без проблем поднять до достойного уровня ставки (не считая надбавок) врачей и другого медперсонала.
Принципиальный момент — первичное звено должно стать муниципальным. У нас же муниципальная медицина практически уничтожена переводом поликлиник и больниц в региональное подчинение. А вот если граждане избрали свою муниципальную власть, которая отвечает и за первичное звено медицины, то тогда они с нее вправе спрашивать, как используются деньги, которые на это идут.
Все, что касается доступной медицины, — это еще и общественный запрос. Наши люди пассивно ждут изменений. У нас совершенно не развита система оценки врача населением.
Но людей нужно приучать к тому, что заработная плата доктора в какой-то степени зависит и от того, как оценили его работу его пациенты.
Так или иначе, говоря о финансировании здравоохранения, мы упираемся в реформу местного самоуправления. Потому что если мы будем проводить медицинскую реформу и даже дадим на нее больше средств, а воссоздания полноценного местного самоуправления не произойдет, мы снова профукаем выделенные деньги.
Еще одно важное направление реформы — выстраивание цепочки обслуживания пациента: профилактика — первичное звено — специалисты в поликлинике (диагностическом центре) — стационар, а в стационаре отдельно интенсивная терапия и реабилитация. Вот тогда на каждом этапе оказания медицинской помощи можно добиться, во-первых, финансовой эффективности и, во-вторых, самого главного — результативного лечения.
У нас один из признаков бедности (об этом мало кто говорит) — невозможность получить квалифицированную медицинскую помощь. У людей нет денег даже на билет на автобус, чтобы доехать до врача. Это принципиально важный вопрос.
То здравоохранение, которое у нас есть, — это один из факторов, который плодит бедность,
если мы ее понимаем в широком смысле, а не в смысле нищенского монетарного прожиточного минимума. Недоступность общественного базового блага в виде квалифицированной медицины — проблема, которая усугубляет все наши многочисленные трудности внутренней политики.
За последнее время Владимир Путин провел два совещания по здравоохранению: одно по первичному звену, второе — по зарплатам врачей, прошел внеочередной Госсовет, посвященный проблемам здравоохранения. Розданы многочисленные поручения правительству, но все это — увы! — носит косметический характер.
Повторяется ситуация, о которой сам же президент перед упомянутым Госсоветом сказал: «Смотрите, у нас что происходило в последние годы. Мы несколько раз, как минимум дважды, подходили к вопросу улучшения ситуации в первичном звене здравоохранения, в здравоохранении в целом и в первичке в частности.
Исходили из того, что нужно поддержать регионы и муниципалитеты с федерального уровня. Один раз сделали и, в общем-то, приличные деньги туда направили из федерального бюджета. Прошло какое-то время — выяснилось, что необходимо вернуться к этому вопросу, опять с федерального уровня. Опять сделали и поддержали.
Еще лет пять прошло — выяснилось, что (рассчитывали-то на что — на то, что в регионах и муниципалитетах достигнутый уровень будет поддерживаться и развиваться) не получается, и опять пришли к ситуации, при которой нужно снова с федерального уровня предпринять дополнительные усилия и вливать дополнительные деньги.
Это системная проблема».
Какая схема решения всех вопросов, в конечном счете, будет выбрана? Загасить это дело очередными финансовыми вливаниями без изменения системы. Но с корнем проблемы, а именно — неэффективными взаимоотношениями общества, системы здравоохранения и государства — никто разбираться не будет.
Потому что боятся реформ: вдруг что-то не так сделаешь и вызовешь публичное недовольство, как это произошло не так давно в пенсионной сфере. Поэтому давайте оставим все как есть — народ ведь у нас терпеливый, ко всему привычный. В краткосрочной перспективе (может быть, даже до 2024 года) это самая выигрышная для власти логика поведения.
Но, упустив ближайшие годы для давно назревших реформ, мы рискуем их уже никогда не провести. А это прямая угроза устойчивому развитию России.
Источник: https://novayagazeta.ru/articles/2019/11/04/82612-proval-optimizatsii-zdravoohraneniya
Массовые увольнения врачей, низкие зарплаты: Почему медицину в России лихорадит
Буквально несколько дней назад стало известно, что в Россию прилетела молодая мама из США вместе с шестилетней дочкой, чтобы ребёнку была сделана редкая и сложная операция по удалению врождённого родимого пятна на лице. Этот случай стал поводом для гордости, ведь, как оказалось, американские врачи не могут провести такую сложную операцию или не гарантируют результат. В России же такие операции уже проводились и с неизменным успехом.
Однако на самом деле в отечественной медицине огромное количество проблем. На один случай с уникальной операцией сейчас приходятся десятки забастовок и массовые увольнения врачей. Медицинские работники повально жалуются на нарушение их прав: низкие зарплаты, необходимость работать в несколько смен, штрафы, тяжёлые условия труда и произвол начальства.
При этом формула «врач — спаситель жизни» никуда не делась. Наше здоровье и здоровье наших детей по-прежнему зависит от медработников и общего состояния медицины. Конечно, не секрет, что большие очереди или невозможность бесплатно получить важную медицинскую услугу — хронические проблемы многих медучреждений, однако с ними всё же пытаются бороться.
Примечательно также и то, что чем дальше больница расположена от крупного города, например, если это медучреждение в моногороде или небольшом селе, тем хуже там обстоят дела с медпомощью, зарплатами врачей или условиями их труда. Где же была совершена и совершается та ошибка, которая не позволяет врачам трудиться за достойную зарплату, и почему в стране такое расхождение между красивыми цифрами о среднем доходе медработников и реальностью?
Лихорадка имени Блохина
В начале сентября большой врачебный скандал произошёл в одном из крупнейших российских онкологических центров — детской клинике им. Блохина. Достоянием общественности стал факт массового увольнения сотрудников больницы после прихода нового руководителя — Светланы Варфоломеевой. Тогда врачи написали открытое письмо в Минздрав России и попросили министерство разобраться в ситуации.
Михаил Почуев/ТАСС
Сотрудники клиники пожаловались на резкое снижение уровня зарплат, которое происходило в принудительном порядке: к врачам, по их словам, придирались, объявляли им выговоры, штрафовали.
Некоторые врачи получили зарплату меньше 20 тыс. рублей, в ряде случаев — в размере 10 тыс. рублей.
Отметим, что речь идёт о врачах-онкологах, стоящих в авангарде борьбы с раком, причём у одной из самых незащищённых групп граждан — детей.
При этом руководство клиники опровергло увольнение сотрудников, хоть и подтвердило, что снижение зарплат всё-таки было. По версии начальства, ряд медсестёр получили меньше 20 тыс.
рублей, а врачи-онкологи — менее 40 тыс. рублей, хотя работы у них, конечно, меньше не стало.
В медицинском центре также отметили, что никто из сотрудников не уволен, а речь идёт якобы о снижении так называемых стимулирующих выплат.
Однако интересно другое. После начала этой «лихорадки» в медицинском центре прошла проверка, организованная Генпрокуратурой.
В ходе мероприятий были выявлены нарушения в деятельности центра, а именно — использование оборудования учреждения для оказания платных медицинских услуг через подставное юридическое лицо. Материалы проверки были переданы в Следственный комитет России.
Вероятно, руководство клиники было всецело в курсе происходящего, организовав при этом заработок для больницы на казённом оборудовании.
Архангельский прецедент
Гораздо более жёсткая история произошла с врачами в Архангельской области. Сотрудники скорой помощи в городе Няндома пожаловались на ужасающие условия труда и разместили в интернете фотографии гнилых матрасов, на которых врачам и водителям приходится отдыхать в перерывах между выездами. Эти снимки тогда произвели эффект разорвавшейся бомбы.
Сергей Бобылев/ТАСС
Водитель скорой помощи заявил о давнем конфликте между сотрудниками и главврачом, которая, в свою очередь, обвинила врачей и медперсонал в клевете. Сотрудники также рассказали, что неоднократно подавали иски в суд на главврача, причём выигрывали эти процессы, однако руководитель всякий раз подавала апелляции. После начала конфликта, по словам сотрудников, им выделили три раскладушки.
Начиналось всё с малого. Сначала нам не выдавали запчастей и инструментов, чтобы ремонтировать. От нас, например, требовали ремонт двигателя, а платили всего 600 рублей, как за текущий ремонт.
Нас всё время не слушали и не воспринимали всерьёз. Но я, например, не автослесарь, поэтому приходилось в свои выходные делать ремонт. Потом дело дошло до того, что нас стали обвинять в воровстве бензина.
Мы начали обращаться в суды, и мы их выигрывали, но главврач подавала на обжалование,
— рассказал водитель порталу Life.ru.
В целом жалобы сводились к тому, что руководство совершенно не уважает своих сотрудников. Даже после того, как история стала достоянием общественности, начальство только усилило борьбу с подчинёнными вместо того, чтобы принять меры.
Главврач обвинила сотрудников во лжи. По её версии, фотографии гнилых матрасов появились после того, как она уличила водителей в краже бензина и запретила им это делать. Теперь главврач подала на своих подчинённых два заявления: за воровство бензина и за клевету.
Хронические проблемы
Конечно, оба случая с конфликтами в больницах — частные. Но они спровоцировали целую волну возмущения врачей по всей стране. При желании можно найти множество примеров, когда медработники жалуются на очень большое количество работы при низких зарплатах, а также на произвол со стороны руководства.
Возникает вопрос: как же на это смотрят чиновники региональных министерств здравоохранения? Чаще всего они могут вообще не знать, как обстоят дела.
Нередко руководство той или иной больницы переписывает персонал из медицинского в административный, и тогда в финансовых документах получаются красивые цифры для вышестоящего начальства.
А крайними оказываются врачи, которые проходят по документам как уборщицы, а на деле выполняют за гроши всё ту же профессиональную работу.
В беседе с Царьградом о наличии таких проблем рассказала медсестра одной из муниципальных больниц в Тульской области. Она отметила, например, огромный дефицит кадров в своей больнице и обратила внимание на то, что даже при желании многие врачи просто не станут работать за низкую зарплату при повышенных нагрузках.
Например, есть такая должность — инструктор ЛФК. У него оклад 4100 рублей. И это в месяц его оклад без всяких надбавок. И обычно люди берут подработки, потому что зарплата маленькая. В месяц такой медработник с учётом надбавок может получить зарплату всего порядка 12 тысяч рублей,
— сказала медсестра.
Она также отметила, что «каждый врач знает, какая у него должна быть зарплата», однако её в таком размере просто нет. И это идёт вразрез с заявлением местного министерства здравоохранения, которое озвучивает одни цифры в качестве средней зарплаты медработников в области, а на деле реальные зарплаты до этого не дотягивают.
«Все думают и гадают: а почему такие низкие цифры? Почему человек работает столько-то, а получает за это гораздо меньше, чем озвучивают власти? Грубо говоря, получает 15 тысяч, тогда как ему сверху обещали 30-35 тысяч. Вот как связать одно с другим?» — задалась вопросом собеседница Царьграда.
«У нас очень острая нехватка медицинских работников, — продолжила она. — Многие пациенты не могут получить нужного специалиста. И очень часто пациентов отправляют в Тулу, то есть в наш районный центр. При этом есть пациенты, которые по состоянию здоровья физически не могут туда добраться».
Tramp57 / Shutterstock.com
По словам медсестры, в городе есть нехватка терапевтов, от чего страдают и врачи, и пациенты. Тот или иной терапевт вынужден работать дополнительно на двух-трёх участках, что особенно сложно в зимний период, когда резко возрастает число заболевших людей, которые вызывают врача на дом.
Поэтому терапевт сначала ведёт приём в поликлинике, потом едет на вызовы на все свои участки, а порой дежурит ещё и в ночную смену в стационаре, потому что там тоже просто никого нет,
— сказала медсестра.
Часто врачи этой больницы в Тульской области сталкиваются с тем, что им не дают отгулы, потому что некому работать. При этом начальство «закрывает рот» своим подчинённым и заставляет их подписывать при поступлении на работу соглашение о том, что они не будут «говорить плохо» о своём медучреждении, где бы то ни было, будь то даже в общественном транспорте.
«Нарушение этого соглашения карается штрафными санкциями, начинается внутреннее разбирательство», — заявила медсестра, которая по этой причине просила не называть своего имени и места работы.
По её словам, в настоящий момент в её городе с населением в 40 тысяч человек даже нет врача-кардиолога для взрослых. Врачи приходят, видят нынешнюю нагрузку, сопоставляют её с зарплатой и просто не хотят идти на такую работу.
В качестве примера она привела случай с местной жительницей, которая отучилась в Москве в академии им.
Сеченова на педиатра, вернулась домой, но, увидев условия труда и зарплату в 25 тысяч рублей, уехала жить и работать обратно в Москву.
Она поняла, что на неё навесят кучу участков, она будет ездить и туда, и сюда, и, может быть, даже на село, а это почти точно, потому что врачей детских у нас тоже мало. Она посмотрела на это и сказала, что останется в Москве,
— рассказала медсестра.
С самой больницей дела обстоят не лучше. В здании ещё в 2017 году был сделан ремонт, однако, по словам сотрудницы, «через год всё обвалилось».
«Поначалу все радовались новому ремонту, а через год началось: то смесители не работают, краска облупливается, где-то начинает отваливаться кафель. Это на самом деле страшно, потому что у нас ходят бабушки, и у многих зрение плохое, они спотыкаются», — рассказала медсестра.
«А ещё у нас нет лифта, хотя в здании пять этажей. Но с этим никто ничего поделать не может, потому что здание изначально планировалось как общежитие, а не как больница. На первом этаже построили небольшой подъёмник, чтобы на первый этаж поднимать инвалидов, а дальше таких пациентов носят на себе их родственники», — продолжила сотрудница.
Подводя итог, скажем, что проблемы, о которых нам рассказала медсестра из небольшого города под Тулой, наверняка встречаются и в других городах. Вероятно также и то, что в сельских медучреждениях в серьёзном отдалении от райцентров ситуация ещё хуже. И никто об этом не знает, так как в этих городах и сёлах люди держатся хотя бы за такую работу. А другой просто нет.
Они закрывают глаза на переработки и ночные смены, на маленькие зарплаты. И слышат при этом, что если они хотят зарабатывать больше, то должны и работать ещё больше, что опять же невозможно. Получается замкнутый круг.
В тульской больнице пациентов направляют в Тулу и Москву, недавно появился новый врач-онколог, власти выделили средства санитарной авиации — вертолёт, чтобы доставлять тяжёлых больных в райцентр. Однако эти меры никоим образом не решают на местах проблем с низкими зарплатами и дефицитом кадров.
Это не упрощает жизнь врачей и в конечном счёте усложняет жизнь пациентам, для которых такой замученный и уставший от своего низкого уровня жизни врач — единственная надежда на спасение при тяжёлом заболевании. Население регионов далеко не всегда может позволить себе платные медицинские услуги, а на муниципальные приходится рассчитывать всё меньше.
Остаётся только удивляться тому, как расходятся официальные цифры Минздрава России с положением в регионах. Забастовки врачей привлекли внимание к проблемам, но не решают их. И главное, что благополучие медицинских работников — это во многом наше с вами благополучие и наше здоровье.
Источник: https://tsargrad.tv/articles/massovye-uvolnenija-vrachej-nizkie-zarplaty-pochemu-medicinu-v-rossii-lihoradit_218854
Более 40% россиян заявили о недоверии врачам :: Общество :: РБК
Три четверти опрошенных (75%) считают, что работа медицинских учреждений должна контролироваться независимой структурой, например страховой компанией.
Обратиться в прокуратуру пациенту, который стал жертвой врачебной ошибки (неудачная операция, неверный диагноз, неправильный подбор лекарств), советуют 42% опрошенных россиян. 36% рекомендуют обратиться к главврачу больницы, где была сделана врачебная ошибка, каждый четвертый (27%) советует написать заявление в суд.
Директор по взаимодействию с органами государственной власти ВЦИОМа Кирилл Родин считает, что невысокий уровень доверия системе здравоохранения вызван «сложным состоянием первичного звена медобеспечения». «При этом надо понимать, что уровень естественных опасений в отношении собственного здоровья никогда не позволит этому показателю достигнуть нулевых значений», — отметил в исследовании Родин.
Проблемы здравоохранения в России
По мнению респондентов, в государственной или муниципальной поликлинике наиболее вероятные проблемы — долгое ожидание записи или нахождение в очереди, невозможность получить все необходимые услуги в одном месте, отсутствие нужного специалиста. По шкале от одного до пяти возможность возникновения этих проблем россияне оценили на 3,4 балла.
Наименее вероятно, по мнению опрошенных, столкнуться в государственных или муниципальных поликлиниках с невниманием врача (2,9 балла) и хамством со стороны персонала (2,6).
На вопрос о том, какие именно проблемы российской системы здравоохранения должны решаться в первую очередь, большинство респондентов (39%) назвали нехватку врачей.
33% считают, что решаться должна проблема недостаточной оснащенности медицинских учреждений современным оборудованием.
Каждый четвертый россиянин (25%) уверен, что первоочередной проблемой, которую надо решить, является недоступность медицинской помощи (неудобное расположение больниц, дорогие лекарства, услуги).
Качество медицинских услуг могло бы улучшить формирование заработной платы врача, исходя из качества его работы, с этим согласны 38% опрошенных.
Еще 35% назвали усиление контроля за профессиональным уровнем врачей мерой по улучшению качества.
Треть опрошенных (31%) назвали такой мерой введение персональной ответственности руководителей медицинских учреждений, 24% считают, что усиление контроля госорганов за работой больниц также поспособствует улучшению.
Большинство россиян (61%) обращались за медицинской помощью в городские и муниципальные учреждения по полису обязательного медицинского страхования менее чем год назад, что на 5% выше показателя 2018 года. Чаще всего по полису ОМС лечились молодые люди от 18 до 24 лет (72%) и россияне 60 лет и старше (63%).
По мнению сопредседателя Гильдии защиты медицинских работников Асада Юсуфова, невысокое доверие врачу обусловлено «отсутствием развития» первичного звена здравоохранения. «Первичное звено на сегодняшний день развивается слабо.
В муниципальных учреждениях штаты сотрудников не расширяются, а, наоборот, сокращаются, в результате растут очереди, и человек не может получить своевременную помощь, поэтому идет отток в сторону частных клиник.
Кроме того, пациенты сталкиваются с отсутствием диагностического оборудования. Даже при адекватном качестве самих врачей возникает проблема с получением услуги», — считает он.
Кроме этого, по мнению Юсуфова, в России пока не получает распространения телемедицина, которая «в состоянии хотя бы частично решить вопросы с обеспечением медицинской помощи в глубинке».
Проведенное в 2019 году исследование фонда «Общественное мнение» (репрезентативный опрос россиян от 18 лет, 1500 респондентов из 104 городских и сельских населенных пунктов в 53 субъектах) показало, что 34% опрошенных не доверяют врачам в больницах и поликлиниках. 57% заявили о доверии специалистам, еще 9% затруднились ответить. 54% опрошенных ответили, что больше доверяют государственной медицине.
39% респондентов, которые в мае 2019 года обращались к врачу, остались удовлетворены качеством оказываемых услуг. Однако 41% россиян сочли, что большинство российских врачей обладают низким уровнем квалификации и профессиональных знаний, 38% оценили квалификацию врачей как высокую, 22% затруднились ответить.
В конце августа 2019 года на совещании с участием вице-премьера Татьяны Голиковой и министра здравоохранения Вероники Скворцовой президент Владимир Путин заявил, что в первичном звене здравоохранения провал.
Он призвал пересмотреть подход к укреплению первичного звена, пояснив, что, несмотря на меры федерального центра, подхвата на местах не происходит.
Президент поручил Минздраву и правительству до начала октября проанализировать систему, в том числе обратить внимание на зарплату медперсонала.
Скворцова пообещала до конца ноября провести анализ технического состояния и износа зданий медицинских организаций.
По словам министра, это позволит региональным властям до конца года утвердить паспорта объектов, требующих обновления, и разработать планы ремонта. Инфраструктурные преобразования, которые должны начаться во второй половине 2020 года, потребуют 50 млрд руб.
, заявила Скворцова. Позднее президент сообщил, что в течение трех лет с 2020 года на модернизацию будет выделено 150 млрд руб. — по 50 млрд в год.
Егор Губернаторов
Источник: https://www.rbc.ru/society/11/12/2019/5df089c29a79479c2d976fb1
Путин назвал три основные проблемы здравоохранения в России
МОСКВА, 20 июн — РИА Новости. Три основных проблемы здравоохранения в России — это доступность первичного звена, дефицит кадров и лекарственное обеспечение, заявил президент РФ Владимир Путин в ходе прямой линии.
«Какие основные вопросы, которые мы должны решать, на что мы должны обратить внимание? Первое — это доступность первичного звена здравоохранения. Второе — это специалисты и дефицит специалистов по конкретным направлениям. Третье — лекарственное обеспечение. Вот три основные проблемы. Их много вообще, но три я считаю основными», — сказал глава государства.
По словам российского лидера, доступность первичного звена здравоохранения сократилась в 17 регионах РФ, причем это, в том числе «достаточно благополучные регионы», которые возглавляют «очень опытные» лидеры. Так, Путин сообщил, что в Краснодарском крае произошло сокращение доступности первичного звена на 25%, значительное сокращение также наблюдается в Чеченской республике.
«Я прошу министра здравоохранения на это обратить внимание», — заключил президент РФ.
Путин добавил, что количество фельдшерско-акушерских пунктов по стране сократилось на 2%, а количество амбулаторной сети в целом по стране выросло на 26%.
Он подчеркнул, что в ближайшее время планируется строительство 390 новых пунктов и ремонт 1,2 тысячи имеющихся.
Также в малых населённых пунктах развивается мобильная медицинская помощь: созданы 3,8 тысячи бригад, и в ближайшие три года планируется еще запустить работу примерно 1,2 тысячи таких бригад.
Президент РФ уточнил, что необходимо продолжать развивать системы поддержки докторов и фельдшеров на селе.
Он напомнил, что на данный момент в рамках программы «Земский доктор» врачам, переезжающим на работу в сельскую местность, из федерального бюджета предусмотрена единоразовая выплата в размере миллиона рублей, а фельдшерам — в размере 500 тысяч рублей. При этом, по словам Путина, региональные и местные власти должны взять на себя решение проблемы жилья медицинского персонала.
Говоря о проблеме дефицита кадров, Путин отметил, что один из путей решения вопроса — это повышение уровня заработной платы.
При этом российский лидер заявил, что, несмотря на низкий уровень заработной платы медработников во многих регионах РФ, в целом по стране зарплаты в сфере растут.
Так, у врачей в этом году заработная плата выросла на 5% и в целом по стране близка к 77 тысячам рублей. Что касается среднего медицинского персонала — размер зарплат вырос до 3,5% и составляет порядка 32 тысяч рублей по стране.
У младшего медперсонала, по словам Путина, рост зарплат составил 3,9%, размер зарплаты составляет около 35 тысяч в среднем по стране.
Источник: https://ria.ru/20190620/1555735325.html
Непрозрачные зарплаты: Минздрав России обсудил с регионами зарплаты врачей
9 октября 2019 года принято постановление правительства РФ, утверждающее принципы модернизации первичной медико-санитарной помощи.
Минздрав России разъяснил субъектам, как в РФ планируется внедрять единые подходы к формированию заработной платы работников сферы здравоохранения в субъектах, а также основные принципы модернизации первичного звена здравоохранения, в соответствии с которым регионам нужно будет готовить собственные программы.
«Ситуация в некоторых регионах вызывает у нас обеспокоенность. Минздрав России в рамках своих полномочий готов оказать всю необходимую помощь для того, чтобы регионы начали уже сейчас устранять дисбаланс в зарплатах медицинских работников», — сообщила «Известиям» министр здравоохранения РФ Вероника Скворцова.
Она добавила, что Минтруд и Минздрав проработают законопроект, наделяющий правительство РФ полномочиями устанавливать требования к отраслевой системе оплаты труда медицинских сотрудников. Требования будут сформированы к апрелю 2020 года.
За последние несколько месяцев в нескольких регионах страны врачи и медсестры в открытую выступали за повышение зарплат и уменьшение нагрузки, обещая в противном случае уволиться.
Минздрав России направлял в субъекты комиссии для того, чтобы разобраться в ситуации, и все случаи в региональных учреждениях разрешались на уровне субъектов, без увольнений.
При этом вопрос оплаты труда медицинских работников является острым, за сложившуюся ситуацию в здравоохранении критикуют и вице-премьера правительства Татьяну Голикову, и министра здравоохранения Веронику Скворцову.
Случаи с открытыми выступлениями врачей в регионах показали, что проблема носит системный характер: в субъектах формально подходят к исполнению данного президентом еще в 2012 году майским указом поручения о том, что врачам необходимо повысить зарплату до 200% от средней по субъекту.
При этом, согласно трудовому законодательству, Минздрав России не имеет права руководить перераспределением частей зарплат врачей в регионах и не может проверять статьи расходов. В результате даже в одном субъекте врачи с одинаковой квалификацией и сопоставимой нагрузкой могут сейчас получать разную заработную плату.
Минздрав России в 2014 году разработал методологию, согласно которой оклад должен составлять в структуре зарплаты медиков не менее 55%, в оставшиеся 45% включены компенсационные и стимулирующие выплаты.
Как пояснили в пресс-службе Минздрава, компенсационные выплаты за сверхурочную работу, работу в праздничные дни должны занимать в структуре зарплаты 10–15% и порядка 30% должны составлять стимулирующие выплаты.
Разработанная Минздравом методология, которая позволит ликвидировать эти дисбалансы в субъектах, прошла обсуждение и на Российской трехсторонней комиссии по регулированию социально-трудовых отношений, но, несмотря на рекомендацию комиссии установить долю окладов в зарплате работников здравоохранения на уровне 55%, регионы не торопились принимать ключевые решения.
Так, с 2015 года лишь несколько субъектов, получив рекомендации федерального министерства по соотношению оклада и стимулирующих выплат в структуре зарплаты врачей, внедрили у себя эту систему.
На данный момент, по словам министра здравоохранения РФ, в четырех субъектах доля оклада в структуре зарплаты не превышает 30%, и только в 10 субъектах доля оклада превышает 50%.
Больше всего вопросов у министерства к Мурманской, Ивановской, Тверской областям и Республике Алтай.
На совещании, посвященном модернизации первичного звена здравоохранения, президент Владимир Путин также призвал не допускать ситуаций в регионах, когда врачам повышают оклад, но при этом снижают или совсем отменяют доплаты, которые предусмотрены в их заработной плате.
Кроме того, для субъектов характерно еще и то, что компенсационные и стимулирующие части зарплаты могут выплачиваться на разных уровнях — из регионального бюджета или на уровне самого медучреждения, что также создает возможности для злоупотреблений руководителей регионального здравоохранения.
Скворцова отмечала, что в регионах складывается «тревожная ситуация» с оплатой труда медицинских работников, так как во многих субъектах создаются «необоснованные элиты, получающие огромные деньги».
Это происходит из-за того, что стимулирующие выплаты в зарплатах этих специалистов в регионах не ограничены и могут составлять до 80% в структуре зарплаты. В то время как другие врачи вынуждены брать 2–3 ставки, так как работают на окладе, составляющем лишь 20% от обещанных денег.
Больше всего от такого несправедливого распределения, по словам министра, страдают молодые специалисты, которые пока еще не имеют оснований и опыта на то, чтобы получать значительные стимулирующие выплаты.
Благодаря комплексным мерам удалось частично решать проблему с зарплатами медиков в субъектах: по данным Росстата, в 2018 году средняя зарплата врачей увеличилась на 32,9% по сравнению с 2017 годом и составила 75 тыс.
рублей. Заработная плата среднего медперсонала выросла в этом периоде на 22,2%. Если смотреть эти показатели в динамике с 2012 года, то зарплата врачей и среднего медперсонала увеличилась на 120% и 92% соответственно.
По предварительным данным Росстата, в первом полугодии 2019 года рост зарплат к среднем по субъекту составил 7% у врачей (до 79,2 тыс. рублей) и 7,3% у среднего медицинского персонала (до 39,3 тыс. рублей) по сравнению с аналогичным периодом 2018 года.
При этом дифференциация в уровнях соотношения средней зарплаты врачей к средней зарплате по региону практически отсутствовала по данным на 2018 год. В 2012 году этот показатель мог отличаться в 3,2 раза у врачей, а у среднего медперсонала — в 2,5 раза.
На встрече с президентом Путиным Скворцова предложила меры по решению проблем с заработной платой врачей в регионах. При этом, как отметила министр, обеспечение прозрачности формирования заработной платы за счет перехода на единые отраслевые и федеральные требования на первом этапе не потребует дополнительных бюджетных средств.
Сейчас Минтруд готовит законопроект, который предполагает изменения в Трудовой кодекс, позволяющие правительству поручать отдельным ведомствам вводить общие требования к отраслевой системе оплаты труда. По словам Скворцовой, когда это будет сделано, Минздрав сможет «создавать смысловые документы».
В ближайшие годы Минздрав России планирует поэтапно внедрять единую отраслевую систему оплаты труда медиков, что в дальнейшем позволит решить проблему зарплат медработников, а также откроет новые возможности для того, чтобы укомплектовать медицинскими кадрами организации первичного звена здравоохранения.
Основной задачей регионов в настоящий момент Минздрав России видит анализ инфраструктуры систем оказания первичной медико-санитарной помощи до 15 ноября.
В первую очередь речь идет о транспортной доступности, анализе путей до медицинской организации, а также о самой инфраструктуре первичного звена здравоохранения в субъектах.
К 10 января 2020 года субъекты федерации должны представить в Минздрав региональные программы модернизации.
Скворцова отметила, что региональные власти (губернаторы и местные министры здравоохранения) отвечают за отсутствие искажений той информации, которая будет представлена в Минздрав. «Главы регионов и региональных министерств несут персональную ответственность за проводимую работу», — подчеркнула министр.
Никто из участников селекторного совещания (их было более 1,5 тыс.) не задал ни одного вопроса. «Возможно, вопросы появятся у вас позже, — заметила министр здравоохранения. — В этом случае вы можете в любой момент связаться с курирующими данный вопрос заместителями министра или лично со мной».
Источник: https://iz.ru/933756/kristina-sumskaia/neprozrachnye-zarplaty-minzdrav-rossii-obsudil-s-regionami-zarplaty-vrachei
Провал Путина: Реформа медицины отбросила Россию в царские времена
Смотреть на попытки власти выправить ситуацию в нашей медицине без слез невозможно. Сначала сами все развалили, а теперь взялись исправлять.
Напомним, на в ходе совещания по вопросам здравоохранения Владимир Путин назвал ситуацию в отрасли «провалом». «Если первичное звено здравоохранения у нас будет в том состоянии, в котором оно находится до сих пор, то количество инфарктов и инсультов не уменьшится», — констатировал президент.
По итогам встречи Путин поручил правительству к 1 октября подготовить меры по модернизации первичного звена здравоохранения и определиться с источниками финансирования. Дедлайн предстоящей реорганизации близок — 1 июля 2020 года. «Прошу вас к этой работе приступить незамедлительно», — подстегнул президент чиновников.
Кое-какие меры были озвучены уже в день совещания. По словам главы Минздрава Вероники Скворцовой, организации первичного звена необходимо освободить от налога на имущество и землю, закрепить за начинающими терапевтами и хирургами статусы молодого специалиста и врача-наставника, продолжить внедрение «бережливых» технологий, сокращающих очереди в поликлинике и т. д.
Видимо, наверху ужаснулись результатам собственной «оптимизации», проводимой в последние годы.
Так, согласно докладу Центра экономических и политических реформ, только с 2000 по 2015 год число российских больниц сократилось почти вдвое — с 10,7 до 5,4 тысяч.
Число больничных коек на 10 тысяч населения сократилось с 115 до 83,4. Число поликлиник снизилось с 21,3 до 18,6 тысяч. Еще меньше их стало за последние четыре года.
Особенно плохи дела в провинции. Всего 17,5 тысяч населенных пунктов не имеют никакой медицинской инфраструктуры. Причем, более 11 тысяч из них располагаются на расстоянии свыше 20 километров от ближайшего медучреждения. Впору говорить об откате отечественного здравоохранения ко временам царизма.
Удивляет однако то, что бороться с последствиями развала здравоохранения будут те же самые люди, которые и довели отрасль до такого положения.
По мнению заместителя гендиректора Национального центра кардиологии, бывшего главного специалиста по профилактической медицине Департамента здравоохранения Москвы Наны Погосовой, в наибольшей степени от неудачной оптимизации пострадала провинция.
— К первичному звену здравоохранения относятся поликлиники — детские и взрослые, женские консультации, Скорая помощь и фельдшерско-акушерские пункты. Еще есть поликлиники при крупных стационарах — это фактически отделения, и поликлиники и женские консультации при областных больницах. Так стало после укрупнения. Но это все тоже первичное звено.
«СП»: — Фельдшерские пункты, наверное, самое слабое звено в этой системе? Провинция…
— Да, конечно, их сильно сократили на волне оптимизации. Зачастую позакрывали. Хотя и в 1990-е годы они уже были в плачевном состоянии. Было же все плохо. В областных больницах тогда все сыпалось на голову. Но там привели в порядок, а здесь, видимо, решили, что их слишком много, траты слишком большие, а люди остались без медицинской помощи. Отсюда и жалобы бесконечные.
«СП»: — Почему проблемы возникли именно в первичном звене?
— После провальных 2000-х основной акцент делался на стационарной помощи. Модернизировался именно этот сектор. Это сильно изменило наше здравоохранение. А вот поликлиники… Существовавшие в этой части советский механизм был изменен, что и создало сложности. Новый механизм пока не отлажен. Эти проблемы носят междисциплинарный характер.
Например, существует нехватка врачей. Причина в том, что система стала более свободной. В советское время выпускники медицинских вузов распределялись в небольшие города, на село. А сейчас этого нет. Все стремятся туда, где более высокая зарплата, больше возможностей — в мегаполисы. Это естественно.
Эту проблему надо решать системой экономического стимулирования. А может и принудительно, вернув распределение. В этом нет ничего плохого, если молодой доктор поедет в провинцию, почувствует ответственность. Можно давать жилье. Это нормально. К тому же если он обучался на бюджете и за его обучение платило государство. Надо наполнить здравоохранение людьми.
«СП»: — Резюме Путин — «провал», после стольких лет победных реляций звучит как приговор…
— Что греха таить «оптимизацию» в некоторых местах провели достаточно бездумно. Раньше были нормативы, сколько медучреждений должно быть на определенное количество населения. Они были выстраданы жизнью, это работало. Теперь надо восстановить нормальный подход.
Но вообще, проблемы есть всегда и везде. В других странах тоже. Здравоохранение — это одна из самых критикуемых сфер, потому что очень много компонентов. Это традиционно очень животрепещущая тема, связанная со здоровьем, с жизнью людей, относится ко всем и потому вызывает большой социальный интерес.
Член Общественного совета по защите пациентов при Росздравнадзоре Алексей Старченко оправдывает федеральный Минздрав и возлагает вину за провал оптимизации на регионы.
— Минздрав вырабатывает только общую политику в сфере здравоохранения с точки зрения оптимальности и эффективности ее работы. Но основу этой работы и все расчеты должны выполнить территории. Это их обязанность. В каждом субъекте у нас есть свое министерство здравоохранения, которое и должно было оптимизировать работу с учетом особенностей своего региона.
«СП»: — Например?
— Например, у нас есть центральные районные больницы и областные больницы. Так вот в ходе оптимизации надо было определить в каком медучреждении заболевание разрешается только диагностировать, а в каких диагностировать и лечить. И тогда на основании этого издается приказ местного Минздрава с соответствующими перечнями учреждений и заболевание лечится.
То есть это главный документ — маршрутизация каждого заболевания. В отсутствие такого документа на медучреждения первичного звена была возложена обязанность лечить то, чего они не могут. Естественно будет провал.
Второй момент — подушевое финансирование, введенное в рамках реформы. Такое есть во многих странах, это современный подход. В рамках этой системы к медучреждению прикрепляют некое количество населения и выделяют на их лечение деньги. Но для его реализации нужны определенные условия. Главное условие, чтобы эта система работала — наличие стандартов лечения больного.
Стандарт означает, что если больной приходит с танзилитом, его смотрит сначала терапевт, потом лор, делается мазок и т. д. Но если медучреждению деньги дали вперед, а стандарта нет, то больного показывают терапевту, а лору необязательно — лучше сэкономить, а деньги прикарманить. Вот вам и источник провала. Люди болеют, но их лечат не в соответствии с нормами, чтобы сэкономить деньги.
«СП»: — Кому как ни Скворцовой решать эту проблему?
— Минздрав тут не виноват. Они об этой проблеме каждое совещание говорят. Но дело должно делаться на местах. В каждом субъекте сидит целый министр. Но какие они министры, если они ничего не хотят обсчитать. А вмешаться невозможно. По закону у нас разделение полномочий. Каждый губернатор у нас — пуп земли.
Третий момент — это зарплата. После майского указа президента о повышении зарплат возникло искушение сокращать ставки, чтобы за счет этого росла зарплата у оставшихся медработников. Но это же не Скворцова придумала! Это делают местные министры, которым надо отчитаться наверх, что указ выполняется.
«СП»: — Теперь нас ждет новая реформа? Наоборот?
— Надо устранять выявленные недостатки. Если не хватает специалистов, то это можно решить только нормальным перераспределением зарплаты. Вводить распределение специалистов, думаю, не нужно. Люди будут убегать. Нужны другие стимулы. Например, отработав три года в провинции, молодой врач мог бы получить бесплатное место в ординатуре по интересной и нужной стране специальности.
Ну и конечно надо четко проработать всю структуру заболеваний. И тогда регионы честно смогут сказать правительству что им нужно, а федеральный Минздрав получит рычаги влияния на ситуацию. Кроме того, нужно переводить клинические рекомендации, закон об этом разработал Минздрав, в стандарты. И тогда мы сразу будем понимать кого и где лечить. У нас не будет брошенных пациентов.
В свою очередь сопредседатель Межрегионального профсоюза работников здравоохранения «Действие» Андрей Коновал уверен, что власти были вынуждены признать неудачу реформы под давлением протестующих медработников и граждан.
— В свое время решили сильно сэкономить на медицинских работниках и вот результат. Объявили повышение зарплат по майским указам, но оно не было обеспечено финансово. Например, сейчас чтобы закрыть насущные потребности нам нужно увеличить финансирование отрасли в 1,5−2 раза. Но этого тогда не было сделано.
В результате мы получили не решение кадровой проблемы, а ее катастрофическое углубление. Поскольку для формального увеличения зарплат предпочитали увеличивать нагрузку на имеющихся работников или сокращать медперсонал или саботировать заполнение вакантных ставок. А то и сокращать штатное расписание, чтобы не было заметно.
Напомню, майский указ был рассчитан на период с 2012 по 2018 годы и там говорилось, что все это делается ради сохранения кадрового потенциала отрасли. Как видим, все случилось наоборот. Отсюда и очереди, и отсутствие узких специалистов. Получается, с чего начинали, к тому и пришли. Это все нашло отражение в социологических опросах.
Отсюда и вспышки протеста. Особенно на селе, в малых городах. Да и в Москве тоже — недавно жители Зюзино пытались отбить роддом, в Петербурге тоже была похожая история. Помимо населения протестуют еще и медицинские работники. В регионах прошла целая серия итальянских забастовок работников «Скорой помощи». Готовы бастовать и работники поликлиник, и стационаров.
«СП»: — Видимо, поэтому властям и пришлось признать свой провал…
— На совещании с президентом Скворцова наконец-то сказала то, о чем мы, профсоюзы, говорили чиновникам годами. А именно, что Минздравом была заложена пагубная методика расчета отчетности по майским указам — в расчете на физическое лицо, а не на одну ставку.
Это привело к тому, что если человек перерабатывает — совмещает ставки, обслуживает расширенную территорию, все, что он заработал попадает в статистику, улучшая показатели средней зарплаты.
И это провоцирует работодателя сокращать штаты, оптимизировать должности, не принимать людей на свободные вакансии.
Так вот Скворцова сказала, что теперь надо привязать показатели к ставкам. По врачам она обозначила 170 процентов от средней по региону на 1,2 ставки. Этим они признали нормальный уровень переработки и вполне достойный уровень оплаты труда.
Если эти цифры пересчитать на одну ставку, то, например, в Удмуртии врач поликлиники будет получать около 44 тысяч рублей. Вполне по-человечески. Ведь сейчас это 20−30 тысяч рублей на одну ставку. Но пока это только предложение.
Теперь деньги на увеличение зарплат надо заложить в бюджет. Иначе это все будет фикция.
Новости России: В Кремле прокомментировали идею о четырёхдневной рабочей неделе
Источник: https://svpressa.ru/health/article/241475/
Загрузка...
